Сирия: как далеко зашла революция?

Революционный подъем сирийских масс вызвал много смущения и путаницы среди сирийских левых. В, так называемых, «прогрессивных» и «левых» кругах многие выразили свое негативное отношение к революционному движению, по сути дела, повторяя вслед за официальной пропагандой режима рассказы о «империалистическом заговоре», «исламском экстремизме» и «агентах-провокаторах», но все это абсолютно неверная трактовка ситуации.

Краткий обзор исторического развития

Французский империализм колонизировал Сирию после коллапса Оттоманской империи в ходе Первой мировой войны. Завершился французский мандат в 1946 году после борьбы за национальную независимость. Была создана Сирийская Арабская Республика в ее нынешних границах, и, отдельно, Ливан. После обретения независимости, страна прошла через крайне турбулентный участок своего политического развития и через несколько военных переворотов. Было сформировано и вскоре рухнуло множество правительств, включая союзное государство с Египтом Насера, созданное в 1958, и продержавшееся три года. В 1961 году к власти, в результате переворота, совершенного офицерами и гражданскими чиновниками, пришла партия Баас. Это повлекло за собой несколько переворотов внутри Баас, что, в конечном счете, привело к власти в 1970 году Хафиза Асада.

После прихода к власти партия Баас, также известная как Социалистическая Арабская партия Единства, осуществила национализацию командных высот в экономике, ориентируясь на Советский Союз. Эти процесс ускорился с приходом к власти Хафиза Асада, что привело к значительному развитию промышленности, сельского хозяйства и сферы услуг. Шестидесятые и, особенно, семидесятые стали временем мощного экономического роста, предложив рабочие места молодым сирийцам и подняв уровень жизни населения, как целого. Однако, из-за того, что вместо подлинно рабочего государства, основанного на принципах рабочей демократии возникла ужасная бюрократическая карикатура на рабочее государство, со всеми теми ограничениями, которое она обычно накладывает на развитие экономики, в восьмидесятые рост замедлился, а в 90-е после краха СССР, проблемы встали в полный рост.

В 2000 году Хафиз Асад умер и его сын Башир стал президентом страны. С момента прихода к власти, Башир начал постепенно либерализацию экономики, выводя ее из под государственного контроля, и вводя так называемую «рыночную экономику». Этот процесс затянулся и экономика, главным образом, так и осталась в руках государства, но рост частного сектора вызвал рост экономического и социального неравенства.

Развитие сирийского государства и его природа при баасистах

Сирийские массы провели колониальную революцию с целью достижения национальной независимости, объединения раздробленной французским империализмом страны и удовлетворения самых насущных экономических потребностей страны. Появившееся в результате достижения независимости государство было буржуазно-демократическим государством, то есть буржуазным государством с демократической политической системой. Однако, подтверждая свою крайнюю нестабильность, оно стало жертвой множества военных переворотов и отмены демократических прав. В добавление к этому, сирийское государство не смогло добиться подлинной независимости от империалистических держав, а также ответить на основной экономический вопрос страны с преобладанием крестьянского населения — необходимость земельной реформы.

Много лет назад Троцкий объяснял в своей Теории Перманентной революции, что в эпоху империализма, национальная буржуазия, капиталистический класс отсталых странах, неспособен выполнить исторические задачи, которые буржуазия Западной Европы смогла решить в эпоху индустриальной революции. Это вызвано тем, что в отсталых странах капиталистический класс органически связан с феодальным классом землевладельцев и в значительной степени зависит от много более влиятельных капиталистов империалистических стран, чьи интересы часто противоположны интересам развивающихся стран. Для Троцкого, пролетариат, рабочий класс развивающихся стран, был единственным классом способным решить исторические задачи пролетарской революции и обеспечить движение вперед, к социалистической революции.

Ленин также понял это очень хорошо в 1917 году, когда он боролся с некоторыми из руководителей большевистской партии, позднее ставшими ключевыми фигурами сталинской бюрократии, настаивая, что только рабочий класс России, но никак не русская буржуазия, может выполнить буржуазно-демократические задачи Российской революции; в то время как большинство руководителей большевистской партии верили, что революция имеет буржуазный характер, и буржуазия играет ту или иную прогрессивную роль. Развитие Российской революции, как социалистической революции, доказало, что Ленин и Троцкий были совершенно правы.

Сирийская буржуазия — не исключение. Стабильная буржуазная демократия, сильное национальное правительство, и земельная реформа — требовали сильного капиталистического класса, класса который отсутствовал в Сирии. Многочисленные военные перевороты демонстрировали кризис сирийского общества. Они демонстрируют борьбу между различными классами общества, и даже различными группами внутри одного класса. При этом ни один класс общества не был настолько силен, чтобы возглавить нацию и обеспечить стабильное буржуазное развитие.

Эта ситуация, длящаяся годами, разочаровала многих армейских офицеров и чиновников. Они искали дорогу вперед, в отсутствии здоровой марксистской организации, способной возглавить борьбу, они смотрели на опыт Советского Союза и его достижения производили на них впечатление. Бюрократия в СССР и других тоталитарных сталинистских государствах представляла собой карикатуру на социализм. Но плановая национализированная экономика доказала свою эффективность и намного превосходила капиталистическую рыночную экономику. Эти аргументы были более чем убедительны для сирийской офицерской касты, пришедшей к власти в результате переворота 1963 года. Советская система при Сталине обеспечила огромный экономический рост, а значит «стабильность», но при этом также позволила развиться привилегированной касте бюрократии в сочетании с самыми жестокими методами управления. На этом примере сирийские офицеры осуществляли национализацию и строили систему по образцу СССР.

Короче говоря, сирийский режим баасистов был исходно построен не по модели России 1917 года, а Советского Союза конца правления Сталина. Режим Хафиза Асада ликвидировал все гражданские права и свободы, сажал в тюрьмы диссидентов, задушил политическую жизнь в стране и установил однопартийную политическую систему. Это было противоречивое государство, одновременно, очень репрессивное и обеспечивающее критически важное развитие. В ранние годы правления Хафиза Асада, Сирия была способна стремительно идти вперед. Лендлорды были экспроприированы, их земли были разделены между крестьянами, быстро развивалась промышленность, были построены школы и больницы, была создана система всеобщего здравоохранения и образования, возникло сильное государство с мощной армией. Это ключ к пониманию стабильности режима. Прогрессивные меры предпринятые в экономической области получили искреннюю поддержку в широких слоях населения. Однако, подобно другим бюрократически планируемым экономикам, коррупция, семейственность и мафиозный стиль правления правящей клики вскоре начали душить экономическую жизнь в стране. Рост замедлился, а крах СССР, важнейшего политического и экономического союзника Сирии, оказался тяжелейшим ударом по режиму.

После коллапса режимов в Восточной Европе и СССР, сирийская сталинистская бюрократия следовала путем похожим на путь Китая при Ден Сяо Пине, проводя контрреволюцию и трансформируя себя в новый капиталистический класс. Этот процесс значительно ускорился после того как Башир Асад стал президентом, после смерти своего отца. Был предпринят ряд мер связанных с «либерализацией» и «открытыми дверями» в мировую рыночную систему. Эти меры включали в себя возможность работать в стране иностранным банкам, привлечение частных инвестиций и компаний, и что самое важное, ликвидацию субсидий на основные потребительские товары, снижение импортных пошлин и ликвидацию государственного контроля над внешней торговлей.

Этот процесс, от которого выиграло лишь крохотное меньшинство населения, имел катастрофические последствия для широких слоев сирийского общества, вызвав стремительный рост цен на продукты, жилье и т. д., банкротство мелкого бизнеса и промышленных предприятий, неспособных конкурировать с импортом, что толкнуло в нищету подавляющее большинство людей со средними доходами. Многие из появляющихся частных банков, компаний (сотовая связь, например) и торговых фирм принадлежат родственникам президента и его семье или верхнему слою правящей бюрократии, подтверждая тем самым тезис о трансформации старой бюрократии в непосредственных собственников средств производства.

Пролетарский бонапартизм и корни текущего кризиса

Сирийский баасистский режим в прошлом мог быть охарактеризован как «пролетарский бонапартизм». Концепция пролетарского бонапартизма развивалась британским теоретиком марксизма и основателем Международной Марксистской Тенденции Тедом Грантом. Термин бонапартизм происходит от Наполеона Бонапарта, который, после Великой Французской Революции смог установить тоталитарный режим, опирающийся на баланс сил между различными классами общества, хотя, в конечном счете, он защищал растущую в это время капиталистическую систему.

Это правда, что государство нуждается в классе на котором оно могло бы покоиться. В капиталистическом государстве с буржуазной демократией, государство зависит от, и опирается на, интересы класса капиталистов. В здоровом рабочем государстве — на интересы пролетариата. Однако, в случае когда ни один класс не достаточно силен чтобы государство могло опереться на него полностью, когда силы различных социальных классов компенсируют друг друга, государственный аппарат может действовать в значительной степени независимо от всех классов. Это концепция, на которую Тед Грант ссылался как на бонапартизм.

Тем не менее, государство не может быть полностью независимым от различных классов. В конечном счете, бонапартистское государство, подавляя все классы, покровительствует одному из них, и работает в его интересах. Именно это определяет классовый базис бонапартистского государства. Если экономика является капиталистической, то это буржуазное государства, защищающее интересы капиталистического класса; как это происходит в случае фашистских или военно-полицейских режимов, например. Если экономика национализирована и централизованно управляется, буржуазия экспроприирована, но отсутствует подлинно рабочая демократия, то этот режим описывается как пролетарский бонапартизм, в том смысле, что он опирается на экономический базис рабочего государства, то есть централизованно планируемую огосударствленную экономику, в котором рабочие, однако, не имеют политической власти. Эти случай сталинизма.

Сирийское общество до прихода к власти партии Баас, как было показано выше, находилось в постоянном кризисе. Сирийская буржуазия была слишком слабой, неспособной двинуть страну вперед, равно как под демократической, так и тоталитарной системой. Сирийский пролетариат был малочисленный и, что даже более важно, он был лишен подлинно революционного марксистского руководства, способного повести его к победе. В этих условиях партия Баас смогла прийти к власти и остается там 40 лет.

Руководство Баас национализировало экономику не по идеологическим причинам или потому, что они верили в марксизм, понимали его идеи. Напротив, это был чисто эмпирический шаг — они видели, что такова единственная возможность преодолеть отсталость страны и добиться независимости от империалистических держав. Таким образом, система возникшая в Сирии не была подлинным социализмом. Экономика была национализирована не под демократическим контролем рабочих, а под бюрократическим контролем офицерской касты.

Сирийский режим умело поддерживал баланс между различными классами, пытаясь удовлетворить их всех, насколько это возможно, и используя их друг против друга. С 70-х годов сохранялся тонкий баланс сил между рабочим классом и остатками мелких промышленников с капиталистами. Тем не менее, бонапартистский режим по своей природе, в конечном счете, всегда нестабилен, особенно, когда он достигает такого момента в своем развитии, когда он больше не может развивать производительные силы, и таком образом, оказывается неспособен принести материальную выгоду различным балансирующим классам. Например, если стабильный буржуазно-демократической режим, опирающийся на мощь буржуазии, может быть свергнут силами пролетариата во время кризиса, то бонапартистский режим, опирающийся не на тот или иной класс, а на баланс сил между ними может оказаться свергнутым еще быстрее.

То, что мы видим в Сирии сегодня это не работа исламских фундаменталистов или «иностранный заговор» того или иного рода. Это разрушение прежнего баланса классовых сил в результате экономической политики Башира Асада на протяжении 11 лет его правления. Бедность, сама по себе, не достаточна для того, чтобы вызвать революцию. Угнетение — тем более, в противном случае, мы стали бы свидетелями революции еще при жизни Хафиза Асада. Перемены — то есть переход от одного состояния системы к другому — вот, что вызывает революции. Экономическая политика режима последнего десятилетия была выгодна лишь крошечной части рабочего класса, нашедшей хорошо оплачиваемую работу работу в новом частном секторе. Но главной тенденцией этого периода стало обогащение относительно тонкого слоя мелкой буржуазии в крупных городах, ценой обнищание массы рабочего класса, мелкой буржуазии и крестьянства. Это хорошо объясняет тот факт, что революционное движение концентрируется в кварталах бедноты, пригородах, маленьких городках и деревнях, в то время как реакция опирается на зажиточные кварталы крупных городов.

Революционное движение развивалось достаточно медленно, с постепенным присоединением к нему новых слоев. Это можно объяснить двумя причинами. Первая — отсутствие руководства с ясной программой, что порождает страх и неуверенность, особенно среди некоторых слов среднего класса, которые занимают реакционные позиции и, в таких условиях, могут завоевать движение. Вторая — относится к самой природе революции. Социальные явления, такие как революция подобны природным явлениям. Вулкан извергается в тот момент, когда внутри его накапливается достаточное давление. Не раньше, но и не позже. Однако, если поблизости произойдет землетрясение, извержение может начаться преждевременно. Сирийский вулкан, определенно, постепенно накапливал давление неудовлетворенности растущим социальным неравенством и несправедливостью. Однако, в тот момент, когда в Тунисе грянуло землетрясение, большинство сирийского общества еще совсем не обязательно достигло точки кипения. Кажется, что Тунисская революция радикализовала некоторые части сирийского общества раньше других, и теперь они, в свою очередь, радикализуют другие слои. Но в целом, из общего развития ситуации, складывается впечатление, что некоторые слои сирийского общества были захвачены врасплох и только сейчас приходят в себя, постепенно втягиваясь в сложившуюся ситуацию.

Ложь режима

Сирийский режим использует определенные страхи и предрассудки (религиозные, этнические, идеологические…) для того чтобы запугать население ужасами, которые, якобы, последуют вслед за падением режима. Режим также отказывается признать сам факт существования революционного движения. Распространяются всевозможные лживые слухи о иностранных заговорщиках и исламских экстремистах. Пропаганда сочетается с варварскими мерами угнетения, стрельбой по участникам протестов, штурмами охваченных волнениями кварталов, массовыми арестами, осадами городов с применением танков, лишением горожан доступа к воде и пище, и даже выявлением раненых в больницах, с их последующим похищением, или убийством на месте. Режим, прибегающий к столь сильнодействующим мерам в отношении протестного движения, ясно демонстрирует свою дряхлость, разложение с самых корней. Это режим не имеющий будущего.

Пропаганда режима дошла до крайности в своих рассказах о империалистическом заговоре, ставящем своей целью обрушить режим и поделить страну на части в интересах Израиля и Запада. Это смешно, если мы обратим внимание на то как мягко администрация США критикует режим, и сколь мало внимания империалистические страны уделяют ситуации в Сирии, по сравнению с их прямой интервенцией в Ливии, или даже с их теневыми маневрами в Египте. Также и израильская пресса многократно выражала страх правящего класса Израиля перед крахом режима и его возможными последствиями. Хотя сионистский израильский режим позиционирует себя как «единственную демократию» Ближнего Востока, не похоже чтобы он хотел стать свидетелем падения деспотического режима в Сирии. «Стабильную» деспотию у своих дверей они предпочитают сирийскому народу, обладающими основными демократическими правами. Турция, другая важная региональная сила, полностью поддерживает Асада. Так где же здесь инспирированный извне заговор?

Надо сказать, что невооруженным глазом видно как страх перед иностранным заговором влияет на некоторые слои сирийского общества. Этот страх не происходит из ниоткуда. Это наследие тех заговоров, которые империалисты утраивали прежде. Многие годы сирийский режим находился в советской сфере влияния и рассматривался как «враждебное государство», подобно Ирану, Ливии и Северной Корее. Однако, в последние годы ситуация изменилась. Экономика открыта для иностранных инвестиций. Сирийский режим сотрудничал с империализмом в различных ситуациях.

В марте 2005 года президент США Буш призвал сирийский режим вывести войска из Ливана, где они размещались 30 лет. В конце апреля того же года сирийский режим уступил. Годом позже в знаменитом докладе Бейкера (официально он был выпущен Исследовательской группой по Ираку ISG), утверждалось, что в случае возникновения конфликта с Сирией и Ираном, администрация США должна оказать помощь этим двум странам в умиротворении Ирака, и это важное условие вывода войск США из Ирака. Буш в этот момент руководствовался не какими бы то ни было идеями, а далеко идущими планами буржуазии США, понимающими, что сирийский режим может быть использован для защиты ее интересов в регионе.

Фактически США и некоторые европейские страны могли бы осуществить интервенцию против Сирии, при желании. Но они не хотят. Их руки связаны Афганистаном и Ираком. Теперь к их проблемам добавилась Ливия, где, несмотря на соглашение о запрещенный для полетов авиации зонах, они с крайней неуверенностью втягиваются в полномасштабную наземную операцию. Поэтому утверждение о их активном участии в сирийских событиях абсолютно абсурдно.

К сожалению, кое-кто среди левых тоже подцепил версию иностранного заговора. Это не случайно, и не является лишь результатом заблуждения. Такое неизбежно, если отбросить марксизм как метод понимания исторического процесса. Сталинисты, в частности, давно отбросили подлинный марксизм в пользу так называемой «Национальной дороги к социализму» и теории «Третьего мира». Присущий им дефицит интернационализма и видения перспективы привел их к тому, что ни просто проклинают империалистические страны, что бы не случилось, в такой же манере действовала бюрократия из партии Баас, когда арабские революции стали отражением кризиса мирового капитализма.

Другое пугало о котором постоянно поют секуляристы, лефтисты и, так называемые, «прогрессисты» — исламский фундаментализм. Это смехотворно, потому, что никто не видел фундаменталистов внутри движения, и даже братья-мусульмане не играют абсолютно никакой роли в сирийских событиях. Вся эта паранойя о росте исламского фундаментализма полностью беспочвенна. Сирийское правительство настаивает на том, что они убивают солдат последние два месяца, но так и не смогли поймать хотя бы одного из них. Режим может убивать сотнями, арестовывать тысячами, увеличивать до крайности секретную полицию, которая шпионит за всеми, но не может захватить хоть кого-то, из тех кто убивает солдат на улицах крупнейших городов Сирии. Звучит смешно. Надо сказать, однако, что если, в конечном счете, фундаменталисты и смогут сыграть какую-то роль в движении, то только из-за ошибок левых и коммунистов. Наиболее ярким примером такого рода является Иран, где фундаменталисты смогли перехватить революцию 1979 года, благодаря сталинистской теории двух стадий, которая представляла исламское духовенство как какую-то «прогрессивную силу». По иронии судьбы, те же самые левые, которые устраивают паранойю насчет «Исламской Сирии», поддерживают одновременно иранский режим и Хезболлу, рассматривая их как прогрессивные «антиимпериалистические» силы! Эти люди запутались до крайности.

Сирийская революция — часть общего революционного процесса охватившего Северную Африку и Ближний Восток. Настоящие социалисты и коммунисты полностью поддерживают эту революцию. Но мы также понимаем, что без руководства эта революция может застрять, как это случилось в Ливии, или остановиться на свержении деспота, как в Тунисе и Египте, оставив на прежнем месте созданную ими политическую и экономическую систему.

Это правда, что если текущий сирийский режим будет свергнут в отсутствии подлинного руководства рабочего класса, это может привести к тому, что, в конечном счете, «буржуазно-демократические» элементы окажутся у власти и просто продолжат курс баасистского режима, и дальше открывая экономику империалистическим хищникам. Но, что важно понять, так это то, что даже если нынешнее движение будет успешно подавлено, то лишь вопрос времени — когда революция вспыхнет вновь. Этот режим обречен. Вопрос — что придет ему на смену: какая-то форма неустойчивого буржуазно-демократического режима или подлинная рабочая демократия?

• Покончить с режимом Баас. Немедленная отставка президента и привлечение к суду всех виновных в преступной деятельности!
• За создание Конституционной Ассамблеи, без участия деятелей прежнего режима!
• За новую конституцию, гарантирующую максимум демократических прав!
• Экспроприация активов и национализация компаний, принадлежащих лицам связанным с режимом, под рабочим контролем!
• Формирование местных комитетов жителей, для управления общими делами и самообороны!
• Никакой поддержки исламским фундаменталистам. Левые должны двигаться независимо и предложить социалистический путь выхода из нынешнего тупика!

Translation: 1917.com (Russia)