Капитализм утратил способность двигать человечество вперед. Давным давно суждено ему было быть низвергнутым рабочим классом. Почему, однако, этого не произошло? Ключ к ответу на этот вопрос лежит в определении роли руководства и революционной партии. Данная статья, написанная на основе выступления на Зимней марксистской школе ММТ в Монреале в 2021 году, рассматривает данный вопрос с различных сторон, опираясь на ценнейшие уроки, которые дает нам история мирового рабочего движения.
[Source]
Год 2020 стал годом потрясений для всего мира. Пандемия COVID-19 обнажила полнейшее банкротство капиталистической системы в глазах миллионов людей. Постоянно повторяемая мантра о том, что «все мы в одной лодке» показала свою лживость. Во всем мире интересы прибыли ставились выше интересов человеческих нужд. В то время как миллионы теряли свои работы, богатые становились богаче как никогда раньше. В США, самой богатой стране в мировой истории, миллионы людей были вынуждены голодать.
Экономический кризис, катализатором которого стал COVID-19 явился верхушкой того, что можно назвать потерянным десятилетием. После последнего кризиса 2008 года жесткая экономия разрушила государственные службы, работники стали свидетелями стагнации или падения своей реальной заработной платы, а молодежь стала первым поколением после Второй мировой войны, которое было беднее своих родителей.
Именно на этой основе происходит возрождение социалистических идей. В этом году «Фонд жертв коммунизма», который нельзя обвинить в каких-либо симпатиях к марксизму, опубликовал результаты своего ежегодного опроса, где обнаружилось, что 49% молодых людей в возрасте от 16 до 23 лет («Поколение Z») положительно относятся к социализму, что на девять процентов больше по сравнению с 2019 годом. Среди американцев в целом это число выросло с 36 до 40 процентов. В стране победившего маккартизма 18% представителей «Поколения Z» считают коммунизм более справедливой системой, чем капитализм!
Цифры эти не должны удивлять. Молодое поколение в особенности не видело ничего, кроме жесткой экономии, снижения уровня жизни, терроризма, империалистических интервенций и разрушения окружающей среды. Золотой век капитализма, 1960-е и 70-е годы, мертв и похоронен. Больше людей, чем когда-либо прежде, желают лицезреть революционное свержение капитализма.
Созревшие объективные условия
Реальность такова, что капиталистическая система на протяжении долгого времени является тормозом человеческого развития. Руководимая рабочим классом революция могла бы давно привести к его упразднению. Почему же это до сих пор не произошло?
Конечно, не потому, что отсутствуют объективные условия для построения социалистического общества, основой которого является материальное изобилие. Нет сомнений в том, что с экономической точки зрения имеются все условия для удовлетворения потребностей человечества: у нас есть возможность прокормить все население Земли; существуют знания и технологии для экологичного производства всего нам необходимого. Такие крупные компании, как Amazon и Walmart, демонстрируют организацию производства и распространение его в глобальном масштабе. Множество тяжелых или опасных работ можно доверить машинам.
Маркс объяснял, что капиталистическая система «сама создает своего могильщика», создавая рабочий класс — класс, который строит окружающие нас здания, производит необходимые нам предметы потребления, товары и услуги. Он также объяснил, что социализм — это не просто хорошая идея, возникшая в головах нескольких мыслителей. Он показал, что при капитализме только рабочий класс способен возглавить борьбу за создание социалистического общества, беря под свой контроль средства производства. Маркс объяснял, что этому классу необходимо организоваться, чтобы преодолеть сопротивление хозяев, банкиров, менеджеров и их политических представителей. Данный класс на сегодняшний день (чего не было во времена Маркса) составляет подавляющее большинство общества. Мобилизовавшись и проникнувшись решимостью свергнуть капитализм он будет неостановим.
Так почему же рабочий класс до сих не избавился от капиталистической системы революционным путем?
Виноваты рабочие?
Лев Троцкий, один из руководителей Октябрьской революции наряду с Лениным, незадолго до своей гибели написал блестящее эссе под названием «Класс, партия и руководство. Почему проиграл испанский пролетариат?».
Как следует из названия, в данном тексте рассматривается Испанская революция 1931–1939 годов и причины ее поражения. Позже мы рассмотрим некоторые детали этой революции. Пока же скажем, что несмотря на многочисленные восстания, стихийные инициативы рабочих, берущих под контроль фабрики, и крестьян, захватывающих землю, несмотря на сильные профсоюзные организации и богатые традиции борьбы, испанский рабочий класс не взял власть. Фашистский режим во главе с Франсиско Франко был установлен в 1939 году и просуществовал до 1970-х годов.
Текст Троцкого, хотя и короткий (Троцкий был убит прежде чем смог его закончить), представляет собой кладезь уроков, объясняющих подобные революционные поражения и то, как следует готовиться к победам. Данный текст обязателен к прочтению для каждого сегодняшнего социалиста.
«Класс, партия и руководство» открывается полемикой против небольшого якобы марксистского журнала Que faire? В одной из своих статей Que faire? поражение Испанской революции объясняет «незрелостью» рабочего класса. Если Испанская революция потерпела неудачу, то вина следовательно лежит на самих массах.
Идея винить во всем массы сегодня чрезвычайно распространена в рабочем движении. В самом деле, для многих левых виноватым оказывается сам рабочий класс, который еще не сверг капитализм.
Рабочий класс якобы слишком слаб, чтобы изменить мир. Таково одно из объяснений со стороны некоторых левых относительно неспособности завершить Венесуэльскую революцию, которая продолжается с начала 2000-х годов. Несмотря на историческую мобилизацию во время переворота 2002 года, несмотря на неоднократное голосование за Социалистическую партию Уго Чавеса (PSUV), несмотря на то, что рабочие берут контроль над своими рабочими местами, и несмотря на сопротивление дальнейшим госпереворотом, начиная с 2019 года, по-прежнему встречаются люди, утверждающие, что рабочий класс Венесуэлы слишком слаб.
Например, в работе «Политическая экономия перехода к социализму» Хесус Фариас, ведущий член PSUV, утверждал: «Не боясь ошибиться, скажем, что одно из главных препятствий для более ускоренного развития общественных изменений в стране кроется в организационной, политической и идеологической слабости рабочего класса, неспособного играть сегодня роль главной движущей силы социального прогресса».
Янис Варуфакис, бывший министр финансов Греции в правительстве СИРИЗА 2015 года — еще один пример подобной тенденции. В статье 2013 года под забавным названием «Признания непоследовательного марксиста» он объяснял, что кризис в Европе «несет в себе не прогрессивную альтернативу, но открывает дорогу радикально регрессивным силам». Он говорил это так, будто греческий рабочий класс, начиная с 2008 года не провел к тому моменту целых 30 всеобщих забастовок! Не веря в рабочий класс и видя исключительно возможность «регресса», он утверждал, что единственный вариант — это создание широкой коалиций, «включая и правых» для спасения Европейского Союза, а также «спасения капитализма от самого себя».
Другие журналисты, интеллектуалы и предположительно левые деятели утверждают, что рабочий класс не хочет перемен и его не привлекает «левая» программа. Так обстоит дело с Полом Мэйсоном, известным британским левым журналистом.
В Британии сотни тысяч людей с энтузиазмом присоединились к Лейбористской партии после того, как Джереми Корбин, называющий себя социалистом, стал лидером партии в 2015 году. После своего поражения на выборах в 2019 году Корбин более не является лидером; правое крыло партии восстановило контроль под руководством при сэре Кире Стармере, приступившим к грязной работе по вычищению левых из партии.
После поражения Корбина Мейсон утверждал, что для «традиционного рабочего класса» в Британии определенные «части левой повестки вызывают неприязнь: политика иммиграционной открытости, защита прав человека, политика всеобщего соцобеспечения и, прежде всего, антимилитаризм и антиимпериализм». Политика всеобщего соцобеспечения, какой ужас! Он добавляет: «Нужно ли все это электорату, который стал бояться перемен?»
Таким образом, проблема заключается здесь в том, что трудящиеся якобы не хотят перемен и даже боятся их. Логический вывод для Мейсона — поддержать Кира Стармера, умеренного по своим взглядам лидера Лейбористской партии в Британии. Мейсон совершенно утратил веру в способность рабочего класса изменить общество, если такая вера у него вообще когда-либо была.
Все эти люди выражают в конечном счете ту идею, что сами рабочие не хотят или не имеют возможности изменить общество.
Подобные идеи свидетельствуют о том, что у этих людей нет уверенности в том, что рабочий класс сделает революцию, изменит общество и сможет управляться с ним самостоятельно. Такие идеи продвигаются со стороны различных журналистов, либералов и академических ученых. Однако посредством профсоюзной бюрократии они проникают и в рабочее движение. Часто бывает так, что профсоюзные лидеры винят рабочих в том, что они были выбраны руководить, так как сами рабочие якобы «не хотят бороться».
Кризис руководства
Как марксисты отвечают на эти аргументы? Почему рабочий класс до сих пор не свалил капитализм?
Для марксистов точка отсчета — это фундаментальная роль рабочего класса в деле изменения общества. Марксисты не имеют ничего общего с пессимизмом и цинизмом тех интеллектуалов и журналистов, что презирают рабочий класс. Ошибочно полагать, что рабочий класс «слишком слаб», чтобы свергнуть капитализм. Реальность такова, что за последние 100 лет рабочие поднимались бессчетное количество раз на свержение своих эксплуататоров и изменение общества. Они неоднократно делали все, что было в их силах.
Но почти всегда лидеры рабочего движения — профсоюзов или рабочих партий — тормозили движение. Они идут на компромиссы с классом капиталистов, вместо того, чтобы пытаться захватить власть. Таким образом, руководство движения помешало десяткам революций. В своей «Переходной программе» Лев Троцкий правильно объясняет, что «исторический кризис человечества сводится к кризису революционного руководства».
Нужно однако быть осторожным, чтобы не выводить из этого карикатурную позицию. Марксисты не защищают идею о том, что рабочие всегда готовы к революции, что они просто ждут, пока социалистические лидеры укажут им путь. Утверждение о том, что руководство рабочего движения действует как тормоз, не означает, что если бы у нас были социалисты во главе профсоюзов, или революционная организация во главе рабочего движения, то тогда революция немедленно бы свершилась и автоматически привела бы к упразднению капитализма.
Неверно полагать, что рабочие всегда готовы к борьбе и просто ждут хороших руководителей. Массовое движение не возникает по щелчку пальца. Однако история показывает, что в истории есть критические моменты, когда массы вступают в борьбу — революционные периоды. Возникают важные вопросы для любого активиста, желающего изменить мир: как организовать наш, рабочий класс, чтобы свергнуть капитализм? Какова здесь роль социалистов? Как к этому подготовиться?
Классовое сознание
Классовое сознание рабочих не развивается по прямой восходящей линии.
Только в ходе долгого исторического процесса рабочие пришли к пониманию необходимости самоорганизации. Профсоюзы были созданы для защиты рабочих в непрекращающейся борьбе с хозяевами. Наконец, рабочие создали организации, партии, для выражения своих политических устремлений. Маркс объяснил, что без организации рабочий класс — лишь сырье для эксплуатации. На протяжении всей истории своей борьбы рабочий класс принимал участие в политике посредством профсоюзов или других организаций. Процесс этот неравномерен и различается от страны к стране.
Но одно дело, прийти к выводу о необходимости организовываться, совершенно иное — сделать вывод о необходимости революционного упразднения капитализма. Рабочий класс, вступая в борьбу, не приходит автоматически к революционным выводам.
На самом деле само наше сознание не революционно. Сознание — чрезвычайно консервативная вещь. Люди цепляются за старые идеи, за традиции, за комфорт уже известного. По большей части люди просто хотят иметь возможность жить в мире и в достойных условиях. Как можно их за это винить? Никто не хочет серьезных потрясений в своей жизни. Рабочие не устраиваются на работу, чтобы объявить забастовку.
Революции — неизбежные исключения в историческом процессе. Рабочие не находятся в состоянии постоянной борьбы, напротив.
Однако бывают моменты, когда статус-кво более не находится в устойчивом положении. Миллионы людей более не могут терпеть. На рабочих ложится вся тяжесть жесткой экономии. Стоимость жизни растет, а заработная плата остается на прежнем уровне. Государственные службы приватизированы. И всем при этом видно, что богатые становятся только богаче.
Революции создаются не революционерами и не социалистами. Именно капитализм порождает условия, которые заставляют миллионы людей восстать. Миллионы рабочих, ранее пребывавшие в апатии, теперь выходят на улицы. Вчерашнее сознание, отстававшее от событий, успешно догоняет действительность. Именно тогда и случаются революции.
Часто бывает так, что революция начинается со «случайности». Арабские революции 2010-2011 годов начались в Тунисе, после того как молодой уличный торговец покончил с собой возле офиса местного губернатора. Эта искра и зажгла огонь. Далее последовало массовое движение, кульминацией которого стало свержение диктатуры в Тунисе. Движение распространилось на Египет, а затем и на весь арабский мир. Гнев, копившийся десятилетиями, просто нуждался в искре. Почти в каждой революции можно проследить схожие события.
Что такое революция? Троцкий в своей «Истории русской революции» объясняет это так:
Наиболее бесспорной чертой революции является прямое вмешательство масс в исторические события. В обычное время государство, монархическое, как и демократическое, возвышается над нацией; историю вершат специалисты этого дела: монархи, министры, бюрократы, парламентарии, журналисты. Но в те поворотные моменты, когда старый порядок становится дальше невыносимым для масс, они ломают перегородки, отделяющие их от политической арены, опрокидывают своих традиционных представителей и создают своим вмешательством исходную позицию для нового режима. Худо это или хорошо, предоставим судить моралистам. Сами мы берем факты, как они даются объективным ходом развития. История революции есть для нас прежде всего история насильственного вторжения масс в область управления их собственными судьбами.
Цитата выше прекрасно передает суть революции, которая подразумевает, прежде всего, выход на историческую арену масс, в подавляющем большинстве состоящей сегодня из рабочих.
Оглядываясь на последние 100 лет и более, мы видим, что недостатка в революциях не было. Фактически, не проходило и десятилетия без хотя бы одной крупной революции.
Русская революция 1905 и 1917 годов; Германская революция 1923 г. и Китайская революция 1925-1927 гг .; Испанская революция 1931-1937 годов, массовые забастовки во Франции в 1936 году; революционная волна в Италии, Греции, Франции между 1943 и 1945 годами и Китайская революция 1949 года; Венгерская революция 1956 года; Май 1968 года во Франции; Чилийская революция 1970-73 годов, революция в Португалии 1974 года; Сандинистская революция в Никарагуа 1980-83 гг., революция в Буркина-Фасо 1983-87 гг .; революционное свержение диктатуры в Индонезии в 1998 году; революция в Венесуэле при Уго Чавесе в 2000-х; Арабские революции 2011 года.
Список можно продолжать и далее. История пронизана моментами, когда не способные более сдерживаться массы выходят на улицы и берут свою судьбу в свои руки.
Революции можно сравнить с землетрясениями. Никто не может точно предсказать, когда произойдет землетрясение, которые в целом представляют собой редкое явление. Но у нас имеется возможность изучать тектонические плиты. Мы можем узнать, где создаются условия для землетрясения. Происходят они нечасто, но в конечном счете они неизбежны.
То же самое и с революциями. Никто не может точно предсказать, когда наступит революция. Но мы можем изучать экономические условия, видеть растущий гнев среди рабочих и давать прогноз о наступлении революционной эпохи.
Разница в том, что революция — дело рук людей. Мы можем подготовиться к ней и постараться сделать так, чтобы она завершилась победой. Но как это сделать?
Стихийность?
Как на практике совершаются революции? Если бы рабочие могли просто свергнуть капитализм одним махом, не было бы необходимости строить теории относительно революции. Рабочее движение было бы избавлено от необходимости обсуждать идеи, программы, конкретные меры и т. д. Не было бы необходимости создавать организации, защищающие ту или иную программу.
В среде анархистов много говорится о стихийности массовых движений. Различные анархистские теории почти поголовно возвращаются к идее, что массы могут неким образом стихийно достичь бесклассового общества. Кропоткин, к примеру, в своей наиболее известной статье об анархизме объясняет, что его задача состояла в том, чтобы «показать каким образом в революционный период большой город — если его жители приняли бы эту идею — мог организоваться на основах свободного коммунизма». Таким образом, он подразумевает, что рабочие могут стихийно свергнуть капитализм посредством революции. Кропоткин, однако, не объясняет, каким образом жители «принимают идею» коммунизма.
Безусловно, во всех массовых движениях, во всех революциях присутствует элемент стихийности. В самом начале он даже являет собой сильную сторону движения. Миллионы людей, не участвовавших до того в политике, стихийно выходят на улицы и застают правящий класс врасплох. Чаще всего вспыхнувшая революция удивляет даже закоренелых революционеров. Во время Февральской революции в России в 1917 году большевики в Петрограде настолько отставали от событий, что в первый день демонстраций посоветовали рабочим не выходить на улицу!
Но достаточно ли стихийного хода вещей, чтобы свергнуть капитализм? История показывает, что нет.
Фактически, реальность такова, что в каждом движении, каждой борьбе, каждой революции, какими бы стихийными ни казались эти события, существуют группы или отдельные лица, которые играют руководящую роль.
Нравится нам это или нет, но массы рабочих выражают себя через организации или, по меньшей мере, через людей, что играют роль лидеров, завоевавших доверие своих соратников.
Даже в случае, казалось бы, совершенно стихийного движения, кто-то произносит речь на общем собрании, которая убеждает его коллег объявить забастовку. Организация или отдельный человек пишет листовку, в которой до сведения рабочих доводятся аргументы в пользу забастовки. Организация или отдельные лица приходят к идее захвата производства. Подобные идеи не появляются из ниоткуда.
И наоборот, организации или отдельные лица в рабочем движении также могут использовать свой авторитет и полномочия, чтобы затормозить борьбу. Люди или организации могут выступать за прекращение забастовки. Некоторые могут сказать, что неприемлемо оккупировать рабочее место, так как это станет нарушением прав собственности хозяев.
Результат такой борьбы идей и методов не предрешен заранее. Не все работники одновременно делают одинаковые выводы. Меньшинство раньше остальных осознает необходимость оккупации фабрики, всеобщей забастовки и т. д. Во время революции меньшинство поймет, что существует возможность для рабочих взять под контроль экономику. Их работа — организоваться, чтобы убедить в своей правоте остальных рабочих.
Даже в движении, которое кажется стихийным, организации в конечном итоге будут играть руководящую роль.
Как объяснял Троцкий в работе «Класс, партия и руководство»:
История есть процесс классовой борьбы. Но классы вовсе не кладут на весы всю свою массу одновременно и автоматически. В ходе борьбы классы создают различные органы, которые играют важную и независимую роль и подвергаются различным деформациям… В критические моменты исторических поворотов политическое руководство может стать столь же решающим фактором, как и верховное командование в критические моменты войны. История вовсе не является автоматическим процессом. Иначе, зачем руководство? Зачем партии? Зачем программы? Зачем теоретическая борьба?
Различные тенденции в рабочем движении находят свое выражение в различных организациях. Марксисты также стремятся организоваться — создать революционную партию.
Что такое революционная партия?
У некоторых слоев рабочего движения и молодежи термин «партия» имеет негативные коннотации. И не просто так! Ныне существующие политические партии делают все, что в их силах, чтобы оттолкнуть от себя эти слои. Даже так называемые «левые» партии, оказавшись во власти, склоняются перед диктатом банков и делают грязную работу для капиталистов, иногда еще более ревностно, чем правые! Так обстояло дело с одним из самых недавних левых правительств — греческой СИРИЗА в 2015 году.
Когда марксисты говорят о необходимости в революционной партии, мы не подразумеваем под этим электоральную машину. Партия — это в первую очередь, идеи; далее это программа, которая опирается на данные идеи; затем методы, служащие выполнению программы; и только затем структура и организация, способная распространить программу среди движения и завоевать на свою сторону народ.
Как объяснялось выше, тенденция к организации уже присутствует внутри рабочего класса, что ведет к формированию профсоюзов и партий. Различные тенденции в рабочем движении выражают себя через различные организации или группы.
Профсоюзы, по своей природе, стремятся вобрать в себя как можно большее число рабочих. Кто всерьез может предлагать, чтобы профсоюз включал исключительно революционно настроенных рабочих?
В «Письме французскому синдикалисту о коммунистической партии», Троцкий объясняет:
Чем же должно быть это инициативное меньшинство? Ясно, что оно не может группироваться по профессиональному или локальному признаку. Дело идет не о передовых металлистах, железнодорожниках или столярах, а о наиболее сознательных пролетариях во всей стране. Они должны объединиться, выработать определенную программу действий, сковать свое единство твердой внутренней дисциплиной и, таким образом, обеспечить свое руководящее влияние на всю борьбу рабочего класса, на все его организации и, в первую очередь, на его профессиональные союзы.
Не все слои рабочего класса и молодежи приходят к одним и тем же выводам в одно и тоже самое время. Некоторые рабочие считают, что капитализм — лучшая из возможных систем. Другим капитализм не нравится, но они не верят, что избавиться от него возможно. Другие просто безразличны к таким вопросам. Но часть других приходит к выводу, что необходима борьба за социализм. Осознав эту необходимость, они будут стремиться повернуть рабочее движение в соответствующем направлении.
Естественным образом, задачей такого социалистического меньшинства (то, что Троцкий называл «кадрами») станет завоевание доверия других слоев рабочего класса в борьбе. Выполнение такой задачи будет успешнее, если данное меньшинство будет собрано в организацию с общей программой.
В «Дискуссии о Переходной программе» Троцкий объяснял:
В самом деле, что такое партия? В чем заключена ее сплоченность? В общем понимании хода событий, задач, и это общее понимание — это и есть программа партии. Ровно как современный рабочий в большей степени чем дикарь не может работать без инструментов, так и для партии программа служит инструментом. Без программы каждый рабочий должен создавать на коленке себе инструменты, находить импровизированные инструменты, где каждый из них будет противоречить другому.
Как программа, так и организация должна быть создана заранее, до революции, подобно тому как рабочий обязан заранее снабдить себя необходимыми инструментами для выполнения стоящей перед ним задачи.
Испанская революция: класс без партии и руководства
Но что случается тогда, когда революционная организация отсутствует или существующая организация начинает сдерживать движение?
В работе Троцкого «Класс, партия и руководство» говорится о поражении Испанской революции 1931-39 гг. Это вдохновляющее историческое событие возможно наиболее трагичный пример того, что происходит, когда массы пытаются сделать все возможное, чтобы ликвидировать капитализм, тогда как революционное руководство отсутствует или существующие организации отказываются брать власть.
Кризис 1930-ых сильнейшим образом затронул Испанию. Рабочие и крестьяне были задавлены нищетой. Землевладельцы и капиталисты (часто одни и те же лица) свели их условия жизни к жалкому состояния, лишь только бы и дальше иметь возможность получать прибыль. В 1931 году, столкнувшись с нарастающим гневом масс, правящий класс был вынужден пожертвовать монархией и провозгласить образование республики. Но сам по себе переход к демократической республике не решил проблем рабочего класса и крестьянской бедноты.
В феврале 1936 года, после двух лет правого правительства массы сумели привести к власти правительство «Народного фронта». Это правительство, состоявшее из социалистов, коммунистов, POUM (предположительно марксистская партия, однако, постоянно колебавшаяся между революцией и реформизмом), и даже анархистов, которые вели за собой главной в стране профсоюзной федерацией, CNT. Присутствие там капиталистических партий заставило правительство смягчить свою программу, замедлить реформы в пользу рабочих и крестьян, оставить в покое собственность буржуазии. Правительство «Народного фронта» зашло так далеко, что обратилась к репрессиям по отношению к рабочим.
Не дожидаясь реформ, обещанных «Народным фронтом», рабочие самостоятельно повышали зарплаты и вводили 44-часовую рабочую неделю, освобождали политических заключенных, осужденных при прошлом правом правительстве. С февраля по июль 1936 года каждый испанский город лицезрел как минимум одну всеобщую стачку. Миллион рабочих вышли на забастовку в начале июля 1936 года.
Рабочее движение зашло слишком далеко, посчитали капиталисты. 17 июля 1936 года генерал Франсиско Франко пользуясь поддержкой промышленников и землевладельцев начал мятеж. Целью его было свержение правительства, уничтожение профсоюзов и рабочих партий, создание правительства «твердой руки» с тем, чтобы капиталисты могли продолжать эксплуатацию рабочих и крестьян без постоянной борьбы с их стороны. Столкнувшись с фашистским мятежом, партии «Народного фронта» отказались от вооружения рабочих для сопротивления.
Вопреки пассивности этих партий, рабочие стихийно делали все что было в их силах для отпора фашистам. Они вооружались палками, кухонными ножами и всем, что подвернется под руку, вели братание с солдатами, проникали в бараки, чтобы получить настоящее оружие. Рабочие создавали милиционные отряды, заменяя тем самым буржуазную полицию. В дополнение к «военным» мерам защиты от фашизма, рабочие прибегали и к экономическим. В Каталонии транспорт и промышленность оказались почти под полным контролем рабочих и фабричных комитетов. Наряду с центральным правительством в Мадриде и в Каталонии поднималась и другая власть — рабочий класс.
Но что случилось дальше? Руководство всех организаций — социалистов, коммунистов, POUM и анархистской CNT — стало тормозом для движения. В Каталонии они принимали участие в расформировании рабочих комитетов. Социалисты и коммунисты были первыми, кто говорил рабочим расходиться по домам, не захватывать фабрики и позволить буржуазии руководить борьбой против фашизма. POUM следовала в хвосте других организаций и вошло в буржуазное правительство Каталонии осень 1936 года, санкционировав меры по обузданию революции.
Особенно интересна позиция анархистских лидеров CNT. В тот период в CNT даже хвастались тем, что могли взять власть: «Если бы мы пожелали захватить власть, мы наверняка смогли бы этого добиться в мае 1937 года. Но мы против диктатуры».
Будучи анархистами, а следовательно выступая против власти в целом, лидеры CNT отказались от укрепления нарождавшейся рабочей демократии. Возможность была упущена. Но те же самые анархисты, которые отказались брать власть в пользу рабочего класса, благополучно вошли в буржуазное правительство Каталонии! Нарочно просто не придумаешь.
Рабочие подверглись полнейшей деморализации. Данная трагическая история знаменуется победой Франко и фашистов в гражданской войне 1936-1939 гг.
Почему проиграла Испанская революция?
Рабочие стихийно дали отпор фашистам и взяли под контроль свои рабочие места, в особенности в Каталонии. Рабочие двигались в верном направлении. Однако все лидеры рабочего класса сдержали это массовое движение. Как объяснял Троцкий в работе «Класс, партия, руководство» в такой ситуации для рабочего класса задача превозмочь консерватизм не представлялась легко решаемой. Должна была существовать альтернатива:
И нужно абсолютно ничего не понимать в области отношений между классом и партией, между массами у руководством, чтобы утверждать, что испанские массы просто следовали за своими лидерами. Единственное, что можно сказать, это то, что массы, которые всегда стремились пробиться на правильную дорогу, находили, что не в силах создать в самом огне борьбы новое руководство, соответствующее требованиям революции. Перед нами чрезвычайно динамичный процесс, претерпевающий быстрые изменения на разных стадиях революции, при которых руководство или разные его части быстро дезертируют на сторону классовых врагов…
И далее:
Но даже в том случае, когда внутренняя коррупция старого руководства уже проявилась, класс не может немедленно сымпровизировать новое руководство, особенно если от предыдущего периода не были унаследованы сильные революционные кадры, способные использовать коллапс старой руководящей партии.
Недавняя история
Испанская революция — не единичный пример, не принадлежит он и исключительно прошлому.
Совсем недавно, в 2019 году революционная волна пронеслась над Латинской Америкой, Северной Африкой и Ближним Востоком. Чили, Эквадор, Колумбия, Ирак, Ливан, Алжир и Судан — все эти страны видели всеобщие стачки, массовые движения или революции. И повсюду возникал один и тот же вопрос революционного руководства, отсутствие которого имело влияние на разворачивающиеся события.
Случай Судана — особенно поразителен. В декабре 2018 года развернулось массовое движение против диктатора Омара Аль-Башира. Нищета, навязанные МВФ меры экономии и масштабная безработица заставили массы выйти на улицы. Массовая сидячая забастовка была организована революционерами в столице страны, Хартуме.
Как писали в одной из статей в Financial Times:
Невозможно точно узнать, как чувствовала себя Россия в 1917 году, когда свергали царя, или Франция в 1871 году в пьянящие идеалистические дни недолговечной Парижской Коммуны. Но, скорее всего, это было очень схоже с Хартумом апреля 2019 года.
И это была настоящая революция! В апреле правящий класс был вынужден убрать диктатора. Был образован Военный переходный комитет для того, чтобы обеспечить передачу власти армии.
Основной организацией, стоящей за протестами была Суданская ассоциация профессионалов. С её стороны звучали призывы к демонстрациям и даже к всеобщей забастовке в конце мая с требованием к армии оставить власть. Из-за этой стачки страна была совершенно парализована.
В начале июня режим отправил отряды милиции, чтобы разогнать сидячую забастовку в Хартуме. Но суданских рабочих это не напугало, была организована еще одна всеобщая, стачка по призыву САП, которая в очередной раз парализовала страну. Были созданы комитеты сопротивления.
Здесь рабочие имели реальную возможность взять власть, получить контроль над экономикой. Но вместо этого, САП объявила окончание забастовки. Затем она приступила к переговорам с военным советом по итогам которых устанавливался трехлетний переходный период до проведения выборов. В результате, спустя два года армия по-прежнему у власти и страдания народа продолжаются.
Чего не хватало в Судане? Рабочие устроили две всеобщие стачки, но основная организация, имевшая авторитет в массах, предпочла пойти на компромисс с армией, чем взять власть. Как мы уже объясняли выше, в подобной ситуации нельзя создать новую организацию из ничего.
Нравится нам это или нет, но руководство — факт нашей действительности. Никто не может избежать необходимости организовываться. В то время как во главе рабочего движения стоит плохое руководство, в то время как организации рабочего класса сдерживают движение, насущной задачей является создание загодя альтернативы — подлинно революционной партии.
Русская революция 1917-го
Дискуссия о роли революционной партии никак не может обойтись без упоминания Русской революции 1917-го года.
Не просто так марксисты уделяют столь много времени изучению этой революции. Впервые в истории, если не считать короткого эпизода Парижской коммуны 1871 года, рабочие и угнетенные взяли власть, низвергли капитализм и сделали первые шаги на пути установления рабочей демократии и социалистического общества. Для завоевания будущих побед революционерам необходимо изучать такие победы прошлого.
Победа российских рабочих в октябре 1917-го не случилась сама по себе.
В феврале 1917-го года, мировая война разоряла Россию. Рабочие и облаченные в форму крестьяне, находившиеся на передовой более не хотели сражаться за чуждое им дело. Фабричные рабочие и их семьи голодали. Статус-кво более не был прочен. По инициативе работниц Петрограда была устроена забастовка и после недели массовой мобилизации, царь был вынужден отречься от престола.
В ходе этой борьбы был образован Петроградский Совет, и сами Советы начали как грибы после дождя появляться по всей стране. Советы представляли собой расширенные забастовочные комитеты, начавшие брать в свои руки функционирование общества. Фактически они имели власть.
Наряду с Советами, однако, было образовано т.н. «Временное правительство» — образовано буржуазией, обеспокоенной сохранением капитализма. Подобная ситуация «двоевластия» сохранялась до октября 1917-го года.
Между февралем и октябрем, через подъемы и упадки революции, Временное правительство показало свое нежелание идти навстречу требованиям масс: мира, хлеба рабочим, земли крестьянам.
Внутри Советов реформистские партии того времени, меньшевики и социалисты-революционеры (эсеры) имели за собой большинство рабочих и крестьян в период первых месяцев революции, и использовали полученную ими позицию для поддержки буржуазного Временного правительства. Их вожди даже вошли в это правительство. Меньшевики и эсеры полагали, что рабочему классу «слишком рано» брать власть, что буржуазия должна быть допущена до власти, а борьба за социализм случиться позднее.
С прошествием месяцев меньшевики и эсеры оказались совершенно дискредитированы в глазах рабочих, солдат и крестьян. Но, к счастью, имелась альтернатива. Массы повернулись в сторону большевиков, руководимых Лениным и Троцким. После месяцев терпеливого разъяснения необходимости и возможности взятия власти из рук буржуазии, и завоевания поддержки масс, большевики получили возможность направить энергию и инициативность масс на завоевание победы в октябре 1917-го.
Ленин и большевистская партия
В ходе Русской революции, впервые в истории, рабочие взяли власть и сумели удержать ее. Почему они преуспели там, где многие другие движения потерпели неудачу?
Объяснение не может заключаться в «зрелости» российских рабочих в сравнении, например, с испанскими рабочими 30-ых годов. Дело не в том, что российские рабочие были более боевые, чем испанские. Неверно и то, что они были образованнее их, или нечто подобное. Различие заключалось в наличии партии большевиков.
Не большевики вызвали к жизни Русскую революцию. Несмотря на то, что активисты большевистской партии сыграли свою роль в Феврале, воинственное настроение масс было создано капитализмом, тем ужасным положением, в котором находилась страна. Троцкий объяснял это в «Истории русской революции»: «Нас обвиняют в том, что мы создаем настроение настроение у масс — это ошибка, мы лишь пытались его выражать».
Именно в этом и состоит задача марксистской организации: осознанно выражать то, что к чему приходят рабочие стихийно или полусознательно.
Но большевистская партия не появилась стихийным образом в 1917-ом году. Невозможно изменить мир в один момент. Строительство революционной партии требует времени и энергии.
Российские марксисты начали свою работу в 1880-ых и 1890-ых годах путем создания небольших, изолированных друг от друга групп, организующих дискуссионные кружки на базе марксизма. Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП) была официально создана в 1898 году. Раскол на меньшевиков и большевиков произошел в 1903 году, с разделением на фракции внутри РСДРП. Будучи непреклонными в своей защите марксизма, большевики окончательно разошлись с меньшевиками в 1912 году, образовав самостоятельную партию.
Сегодня мы нередко слышим, что левые должны просто взять и объединиться, оставив в стороне все разногласия. Нас спрашивают: почему так много левых и социалистических организаций? Почему ММТ делает такой упор на марксистскую теорию? Реальность состоит в том, что если группы объединяются без подлинного согласия между собой, это представляет собой готовый рецепт для остановки всей работы. Теоретические различия будут проявлять себя при каждом важном вопросе, и «единая» организация окажется неспособной двигаться вперед. Лодка с двумя людьми, гребущими в противоположных направлениях, приведет к тому, что она будет ходить кругами, тогда как один человек заставит ее двигаться вперед.
Всякая политическая группа обязана опираться на ту или иную теорию. Таков один из наиболее ценных уроков из истории большевизма. Как объяснял Ленин в 1900 году:
Прежде, чем объединяться, и для того, чтобы объединиться, мы должны сначала решительно и определенно размежеваться. Иначе наше объединение было бы лишь фикцией, прикрывающей существующий разброд и мешающей его радикальному устранению. Понятно поэтому, что мы не намерены сделать наш орган простым складом разнообразных воззрений. Мы будем вести его, наоборот, в духе строго определенного направления. Это направление может быть выражено словом: марксизм.
В течение двадцати лет до революции марксисты из большевистской партии терпеливо выстраивали организацию, опирающуюся на единую программу, образовывая активистов и продвигая идеи марксизма, стремясь играть руководящую роль в рабочем движении. Изучение теории и истории является необходимым условием для построения революционной организации и сегодня.
Дай им возможность, меньшевики и эсеры привели бы революцию к поражению. К счастью, существовала альтернатива в виде большевиков, которые сумела завоевать на свою сторону рабочих в течении 1917 года, что произошло на основе опыта самих масс с февраля по октябрь. Троцкий следующим образом объясняет это в работе «Класс, партия, руководство»:
Только постепенно, только на основе собственного опыта на разных стадиях широкие слои масс могут прийти к убеждению, что новое руководство тверже, надежнее, лояльнее старого. Во время революции, то есть стремительного развития событий, даже слабая по численности партия может вырасти в мощную силу, при условии ясного понимания хода революции и обладания стойкими кадрами, которые не дадут обмануть себя красивыми фразами или запугать преследованиями. Но такая партия должна уже существовать до революции, поскольку процесс обучения кадров требует значительного периода времени, которого не может дать революция.
В России такая партия существовала уже заранее. В феврале 1917-го было всего около 8000 большевиков. К моменту взятия власти в октябре, что явилось результатом верной политической оценки событий, их число выросло до 250 тыс. членов.
Роль руководства внутри партии
Но каким образом большевики пришли к верной политической оценке происходящего? Достаточно ли самого по себе простого существования партии?
Восхождение большевиков к власти не происходило по прямой линии. Малоизвестен факт, что между мартом и апрелем 1917-го стоявшие тогда во главе большевистской партии вожди не имели намерения бороться за власть. В то время как Троцкий и Ленин стремились вернуться в Россию, основными руководителями большевиков в Петрограде были Сталин и Каменев. При их руководстве, газета большевиков, «Правда» защищала меньшевистскую политику согласно которой брать власть рабочим было «слишком рано».
Некоторые рядовые активисты большевистской партии отвергали эти идеи. Будучи вовлеченными в активность на местах, они видели, что было вполне возможно и необходимо то, чтобы рабочие взяли власть с помощью советов. По факту, именно советы правили страной, но им по-прежнему необходимо было укрепить свою власть. Что они могли бы тогда ответить на аргумент, что брать власть «слишком рано»?
Как объяснял Троцкий в «Истории Русской революции»: «У рабочих-революционеров не хватало лишь теоретических ресурсов, чтобы отстоять свои позиции. Но они готовы были откликнуться на первый ясный призыв».
Призыв к этому раздался с возвращением Ленина в Россию в апреле 1917 года. В этот момент Ленин был категоричен: рабочий класс в союзе с беднейшим крестьянством, может взять власть с помощью советов, и, не остановившись на том, чтобы освободить крестьян, дать мир и хлеб рабочим, перейти к выполнению социалистических задач и началу международной социалистической революции.
В апреле 1917-го года Ленин был единственным лидером большевистской партии, защищавшим такую перспективу (Троцкий к тому моменту еще не вернулся в Россию, в партию он вступил в июле). Но благодаря своему огромному личному авторитету, и, в особенности, благодаря тому факту, что предлагаемые им меры соотносилась с опытом большевиков на местах, его оценки были одобрены на партийной конференции большевиков в конце апреля. С того момента, большевистская партия под руководством Ленина, поставила перед собой задачу терпеливо разъяснять рабочим необходимость взятия власти со стороны советов.
Что произошло бы в том случае, если бы Ленин не сумел достичь России? В случае революции, время — ключевой фактор. Большевистские лидеры возможно пришли бы к пониманию необходимости советской власти, но ничто не указывало на то, что они пришли бы к пониманию этого, пока происходила мобилизация рабочих. Рабочий класс не может находиться в состоянии постоянной борьбы. В определенный момент революция либо побеждает, либо сомнения и апатия начинают брать свое. Если бы Ленин не вмешался в происходящее в 1917-ом году, руководство большевистской партии скорее всего упустило бы возможность взять власть. Таким образом, не достаточно простого наличия партии — такая партия должна иметь руководство, понимающее куда оно идет.
Победоносная социалистическая революция не может произойти без участия рабочего класса. Но этому классу необходима своя партия. И такая партия должна обладать руководством, знающим что делать. Таковы три компонента, имеющие ключевое значение для успеха будущей революции.
Роль личности в истории
Сравнивая события в Испании и России можно задаться вопросом — разве это не исключительная удача, что российский рабочий класс имел поддержку такой личности как Ленин? Может быть просто нужен был испанский Ленин, и все бы получилось?
Первым делом следует указать, что Ленин не родился Лениным, но в определенном смысле являлся продуктом российского рабочего движения. Ленин стал результатом работы по созданию революционной партии, в строительство которой он сделал большой вклад. Без партии Ленин не смог бы реализовать свои идеи в 1917-ом году и сыграть ту роль в истории, которую он сыграл. В свою очередь, авторитет Ленина в партии проистекал из того факта, что он терпеливо выстраивал ее на протяжении около 25 лет.
Троцкий превосходно суммирует эти идеи в работе «Класс, партия, руководство»:
Колоссальным фактором зрелости российского пролетариата в феврале и марте 1917 года был Ленин. Но он не упал с неба. Он воплощал революционную традицию рабочего класса. Чтобы ленинские лозунги проложили себе путь к массам, должны были существовать кадры, хотя бы поначалу и малочисленные; а у этих кадров должна была быть уверенность в собственном руководстве, основанная на всем опыте прошлого… Роль и ответственность руководства в революционную эпоху колоссальны.
Сходным образом он делает это в «Истории Русской революции»:
Ленин был не случайным элементом исторического развития, а продуктом всего прошлого русской истории. Он сидел в ней глубочайшими своими корнями. Вместе с передовыми рабочими он проделывал всю их борьбу в течение предшествующей четверти столетия… Ленин не противостоял партии извне, а являлся наиболее ее законченным выражением. Воспитывая ее, он воспитывался в ней.
Революционное руководство, которое обеспечил Ленин и большевики не родилось на пустом месте. Оно стало результатом терпеливого организационного строительства, продолжительностью в четверть века. Именно в процессе строительства партии, Ленин стал Лениным. Тысячи других большевиков, принимая участие в партийном строительстве также становились лидерами рабочего движения. Данный факт можно суммировать в шутке, что в 1917-ом году требовался всего один большевик на фабрике, чтобы завоевать всех своих коллег на сторону программы партии. Такой авторитет исходил из всей предыдущей работы по партийному строительству. Диалектическим образом, партийное строительство создавало и людей, которые потом играли важную роль.
Русская революция — ярчайший пример того, какую роль может сыграть личность в истории. Строительство революционной организации, делает возможным формирование личностей, способных играть решающую роль в движении. Целое — это нечто большее, чем просто сумма его частей, и выстраивая целое, мы укрепляем его части. Верно это и для сегодняшнего дня, а потому мы должны идти по стопам большевиков.
Трагическим образом, иная судьба ждала великую марксистку и современницу большевиков, Розу Люксембург. Борясь всю свою жизнь против реформистской бюрократии в Социал-демократической партии Германии (СДПГ), Люксембург не выстроила организованную революционную фракцию внутри партии, как это сделал Ленин с большевиками внутри РСДРП. Только в 1916 году была образована «Лига Спартака», которая больше была похожа на децентрализованную сеть, чем на революционную организацию.
Когда в ноябре 1918 года разразилась Германская революция, у организации были слабые связи с массами. В декабре она была преобразована в Коммунистическую партию. Однако с самого момента своего рождения партию пронизывали сектантские настроения, сдерживающие ее развитие. Партийные активисты отказывались работать в профсоюзах, сама партия бойкотировала выборы в Национальное собрание, что могло бы дать площадку для озвучивания ее идей. Внутри молодой компартии Роза Люксембург противостояла такой ультралевизне. Но вместе с тем у неё не было при себе группы партийных кадров, которые имели бы сходное с ней понимание политической ситуации, тех, носителей ее идей. Коммунистическая партия шла от одной ошибки к другой.
В январе 1919 года социал-демократическое правительство спровоцировало рабочее восстание в Берлине для того, чтобы изолировать и подавить передовых рабочих, компартию в первую очередь. Неопытность и слабое влияние Коммунистической партии на рабочих привели к тому, что они не смогли предотвратить провокацию. Во время этих событий были убиты Люксембург вместе с другим выдающимся вождем рабочего движения — Карлом Либкнехтом. Таким образом, тот факт, что Люксембург не имела заранее созданную революционную партию, привел к трагическому поражению и ее собственной гибели, что обезглавило руководство немецкого рабочего класса. Вплоть до 1923 года Коммунистическая партия, лишенная руководства со стороны двух своих главных фигур, не могла вести немецкий рабочий класс к власти. Русская и Германская революции служат примером, подчеркивающим одно и то же положение, хотя и с противоположных сторон — величайшую необходимость революционного руководства.
За несколько дней до своего убийства Роза Люксембург сделала выводы из первых месяцев Германской революции. Ее выводы далеки от «стихийности», которую приписывают ей ее предполагаемые последователи:
Отсутствие руководства, неимение центра, ответственного за организацию рабочего класса Берлина — ситуация не может продолжаться подобным образом. Если дело революции должно двигаться вперед, если победе пролетариата и социализму предполагается быть чем-то большим, чем просто мечте, революционные рабочие должны создать руководящие организации, способные направлять и применять боевую энергию масс.
Руководство рабочего движения сегодня
Нет секрета в том, что марксистское движение во всем мире было отброшено назад на целый исторический период. Послевоенный экономический бум заложил основы для реформизма на Западе, тогда как падение Советского Союза сопровождалось небывалым идеологическим наступлением против марксизма. Наиболее претенциозные, наподобие Френсиса Фукуямы, даже провозглашали «конец истории», венцом которой представлялась либеральная демократия.
Рабочее движение и раньше, в 1980-ых и в 1990-ых испытало откаты, тогда как 1970-ые были периодом массовых движений и революций. Именно тогда в последующие десятилетия руководство рабочего движения сместилось далеко вправо.
В Квебеке, к примеру, в 1980-ые FTQ, крупнейшее профсоюзное объединение провинции, прекратило говорить о «демократическом социализме», а второе по величине, CSN, отказалось от антикапиталистических идей, выраженных в манифесте Ne comptons que sur nos propres moyens. Слишком часто сегодня на верхушке рабочего движения находятся вожди, которые сотрудничают с боссами, а не мобилизуют на борьбу рядовых членов. Нынешний президент CSN, например, сказал следующее по случаю 50-летия Conseil du patronat (союза собственников), штаб-квартиры буржуазии Квебека: «Иногда мы конфликтуем и имеем разные точки зрения, но мы очень хорошо ладим, когда речь идет о содействии занятости, создании хороших условий труда и обеспечении экономического роста Квебека». И это далеко не единичный пример. Таково состояние руководства рабочего движения на сегодняшний день.
Внутри рабочего движения одна из основных атак на марксистов — это карикатурное изображение нас, утверждающих, что в случае наличия революционного руководства, рабочие всегда бы находились в борьбе, всегда бы были готовы к действию. По словам этих людей, мы критикуем профсоюзных руководителей, как если бы руководители могли волшебным образом вызывать массовые движения.
Данная идея является законченной карикатурой на марксистский анализ отношений между рабочим классом и его руководством.
Как мы уже объясняли выше, рабочие не находятся в состоянии постоянной борьбы. Революции — исторические исключения, которые неизбежно возникают в результате самой классовой борьбы. Но что происходит до революции? Какой должна быть роль руководства рабочего движения, когда ситуация не является революционной, как оно есть в большинстве случаев?
В очередной раз мы вынуждены повторить, что рабочий класс неоднороден. До дня революции мы будем иметь апатичные, скептические слои, в то время как другие будут хотеть бороться с нападками боссов. Противоречивый и неоднородный характер классового сознания — факт, с которым нам ничего не остается, кроме как смириться.
Лидеры профсоюзов не обладают властью волшебным образом вызывать к жизни протестное движение. Но роль, которую хорошее руководство может сыграть в классовой борьбе, состоит в том, чтобы подготовить рядовой состав, разработать план действий и просветить членов профсоюзов, чтобы вызвать массовое движение. Нет, волшебным образом организовать движение невозможно. Но да, можно просвещать рабочих о необходимости того или иного требования, того или иного метода борьбы.
Прекрасный пример того, чего может добиться хорошее политическое руководство, можно обнаружить в студенческой забастовке 2012 года в Квебеке. В 2010 году либеральное правительство Квебека намекнуло, что плата за обучение будет повышена. Уже тогда начали организовываться студенческие активисты. В марте 2011 года было официально объявлено о 75-процентном повышении платы за обучение, которое планировалось осуществить осенью 2012 года.
Руководство ASSÉ, самого радикального студенческого профсоюза того времени, провело 2011 год, разъясняя студентам, что несет за собой повышение платы за обучение, мобилизуя студентов на основе четкого плана организации бессрочной всеобщей забастовки. Некоторым активистам ASSÉ, многие из которых были анархистскими, определенно не понравились бы термины «руководство» или «руководители», отнесенные к ним, но вы не можете изменить реальность, изменив терминологию — они определенно играли роль руководства, и делали это хорошо!
Имея сознательный план организации забастовки и из-за адекватности этих методов потребностям движения перед лицом неповоротливого правительства, руководство ASSÉ организовало крупнейшую студенческую забастовку в истории Северной Америки.
Руководящая роль никоим образом не противоречит полнейшему участию широких масс. Напротив, именно потому, что руководство ASSÉ обеспечило руководство, разъяснив тысячам активистов необходимость борьбы с взвинчиванием цен, оно высвободило боевой дух и творческий потенциал сотен тысяч студентов, вовлеченных в движение по всему Квебеку.
Пример данной студенческой забастовки показывает роль хорошего руководства. То, как оно показало путь вперед создало условия для активного участия тысяч людей в борьбе. Безусловно, лидеры ASSÉ допустили некоторые ошибки. Летом 2012 года, когда либералы объявили о выборах, они отказались поддержать Québec solidaire, единственную крупную партию, поддерживающую бесплатное образование, и вместо этого фактически проигнорировали выборы, в то время как большинство студентов прекратили забастовку, и борьбу против либералов. Мы проанализировали весь этот процесс в другом нашем материале. Но эта ошибка не отменяет главного урока: необходимости руководства.
Вопрос руководства — острая проблема рабочего движения и профсоюзов по всему миру. Как часто мы слышим, что рабочие якобы не хотят бороться? Что нельзя организовать забастовку, щелкнув пальцами? В Квебеке профсоюзы государственного сектора ведут переговоры уже более года. Правое правительство CAQ не поддается и предлагает своим работникам нелепые условия. В то время как некоторые профсоюзы учителей двигаются в направлении всеобщей забастовки, другие профсоюзы учителей проголосовали лишь за пятидневные забастовочные мандаты, которые должны быть реализованы «в надлежащее время». Мы критиковали эту ситуацию в другом нашем материале. На публичном митинге, организованном Labour Fightback в Квебеке, местный председатель одного из этих профсоюзов, выступающих за пятидневный мандат на забастовку разъяснял свою позицию относительно роли профсоюзного руководства следующим образом:
Не мы [руководство профсоюза] должны принимать решение [о забастовке], а наши члены, и они могут решить это, когда мы их проинформируем… в FSE [профсоюзе] мы могли бы призвать к всеобщей забастовке, но на «плато» [местный профсоюз] я не вижу делегатов, говорящих «Даешь всеобщую забастовку»… Мы должны делиться информацией, мы подчиняемся вам как профсоюзные [лидеры], мы не те, кто должен указывать людям, что им делать… Если бы кто-нибудь на моем местном общем собрании пришел и сказал: «Я хочу всеобщую забастовку», мне понравилось бы это, я бы взорвался от радости.
Такая логика, доведенная до крайности, присутствует во всем движении. Согласно ей, если рабочие не говорят о всеобщей забастовке, то профсоюзные лидеры и не должны предлагать ее. Эта логика — самоисполняющееся пророчество: если руководители ничего не делают и не предлагают рядовым членам смелого решения (которое считается «указанием людям, что делать»), то вполне нормально то, что работники не верят в то, что можно сражаться и победить, и сами не предлагают активных способов борьбы!
Мы не утверждаем, что можно организовать массовое движение по щелчку пальцев. Но мы говорим о том, что роль профсоюзных лидеров заключается в обеспечении руководства, а не просто в том, чтобы выполнять роль информационного офиса и ждать, пока сами члены придут к радикальным выводам. Руководству профсоюзов необходимо разрабатывать планы, обучать рядовых членов, вселять в них уверенность и тем самым создавать условия для того, чтобы рядовые члены были готовы встать на путь бескомпромиссной классовой борьбы — как это сделало руководство студенческого движения в 2012 году.
Создавать социалистическое руководство для рабочего движения
В настоящий момент рабочим движением руководят люди, сохраняющие веру в капиталистическую систему, в то, что ее невозможно устранить. Профсоюзные вожди оторвались от условий жизни рабочих. Вместо борьбы с хозяевами они делают выбор в пользу статус-кво. Пронизанные скептицизмом, они не верят в изобретательность и боевой дух рядовых членов.
Текущее руководство рабочего движения все в большей мере будет приходить в конфликт с капиталистической действительностью. Меры экономии вскоре встанут на программу дня. Капитализм будет демонстрировать все более открыто то, чем он в действительности является — ужасом без конца для рабочих. Мы уже начинаем это видеть в свете пандемии.
Но что случится, если лидеры рабочего движения допустят нападки на рабочих и никак на них не отреагируют? Тем самым они дискредитируют себя в глазах рабочих, которых они предположительно должны представлять. Троцкий следующим образом объяснял развитие этого процесса:
На деле же руководство вовсе не является простым «отражением» класса или продуктом его свободного творчества. Оно формируется в процессе столкновений с другими классами или трений между различными слоями данного класса. Однажды возникнув, руководство неизменно поднимается над классом и тем самым становится предрасположенным к давлению и влиянию со стороны других классов. Пролетариат может долгое время «мириться» с существованием руководства, подвергшегося глубокому внутреннему перерождению, которое, однако, еще не имело возможности проявиться на фоне больших исторических событий. Чтобы острые противоречия между классом и его руководством вышли наружу, необходим сильный исторический шок.
COVID-19 и экономический кризис — лишь начальное проявление таких исторических потрясений. По всему миру возрастает гнев со стороны масс. Трудящиеся страдают от безработицы, ухудшения жизненных стандартов и условий работы, в то время как богатые с каждым днем загребают все большие суммы денег. В то время как мы входим во всемирную эпоху революций, руководство рабочего движения по-прежнему живет вчерашним днем.
Так что же могут сделать в этой связи социалисты?
В недавно появившейся работе «Социалистические лидеры не спасут профсоюзы» активист Индустриальных рабочих мира (IWW) пишет:
Некоторые полагают, что руководство — это вопрос наличия державы и скипетра, что благодаря избранию на должность вы получаете весь авторитет и все готовы вас слушать — все это совершенно не так.
Что на самом деле необходимо — так это организация низового состава. И делать это можно не занимая должности в профсоюзе, верно и то, что даже занимая ее, вы можете никак этому не содействовать.
В определенном смысле мы можем согласиться здесь с анархо-синдикалистскими товарищами. Они критикуют имеющую место тенденцию, когда отдельные социалисты занимают руководящие посты в профсоюзах, не имея при этом опоры в рядовом составе для проведения активных социалистических мер. Существует бесчисленное количество примеров того, как хорошие активисты, стремящиеся найти короткие пути в итоге оказываются лишь изолированными в руководящих структурах и переваренными бюрократией. Марксисты всецело против занятия руководящих постов без предварительного создания опоры.
Но такая дихотомия между низовой массовой организацией и профсоюзным руководством в корне ошибочна и охватывает только половину проблемы. Фактически, многие реформистские профсоюзные руководители согласятся с идеей о том, что избранные руководители не могут организовывать на низовом уровне, потому что это освобождает рядовых членов от необходимости действовать! Более того, мобилизация снизу сама по себе является актом руководства — подразумевает, что вы ведете своих коллег к определенному направлению действий. Но что будет дальше после того, как вы организовали свою массовую базу? Что, если люди, занимающие руководящие должности в профсоюзах, стремятся активно дезорганизовать низы? Им нужно будет помешать. Как? Если вы не готовы заменить этих людей профсоюзными руководителями, которые хотят сражаться, это означает отдать контроль в руки плохих руководителей. Нравится нам это или нет, но мы возвращаемся к необходимости хорошего руководства в движении, чтобы противопоставить боевых классовых борцов профсоюзным руководителям, оторванным от рабочих.
Какова, таким образом, роль социалистов в рабочем движении? Мы согласны с тем, что необходимо организовывать рядовых членов, защищать методы классовой борьбы, просвещать рабочих в духе необходимости борьбы с капитализмом. И на этой основе мы можем приобрести доверие и авторитет у других рабочих, чтобы занять руководящие позиции в профсоюзах и направлять движение. И лучший способ делать это — быть частью одной и той же революционной организации.
Реальность такова, что среди руководителей профсоюзов в Квебеке есть люди, которые называют себя социалистами, и они действительно не «спасают профсоюзы». Проблема в том, что они изолированы, у них нет организации, которая позволяла бы им действительно применять социалистическую политику в пику другим руководителям движения, не желающим борьбы. Чтобы иметь реальный вес в движении, необходимо объединить в одной организации тех, кто осознал необходимость социализма.
История демонстрировала не раз, и не только на примере рабочего движения, что происходит с теми социалистами или радикалами, которые отказываются строить революционную организацию. Неизбежным образом, эти люди капитулируют перед существующими организациями. Анджела Дэвис, обладавшая высоким авторитетом бывшая коммунистическая активистка давно отказалась от идеи строительства революционной партии. В итоге она пришла к поддержке Демократической партии и Джо Байдена на последних выборах. То же самое верно и в отношении анархиста Ноама Чомски и в отношении предполагаемого марксиста Дэвида Харви. Политика делается через организации. Если не создавать альтернативы, то неминуемым будет выбор «меньшего зла» из уже существующего.
Революционный оптимизм
Сознание класса — вещь, способная развиваться чрезвычайно быстро. Сколько было тех, кто участвовал в студенческих протестах 2012 года, но ничего не знал о росте платы за обучение всего несколько месяцев перед началом забастовки? Сколько этих студентов пребывало в апатии и не проявляли к вопросу никакого интереса перед тем как началась подготовительная кампания? Те же самые вопросы можно задать и по поводу любого массового движения или революции. Сознание — консервативно, но имеет потенциал стать радикальным и революционным.
Отталкиваясь от слабой стороны рабочего класса, его апатичных и деморализованных слоев, скептики приходят к выводу, что революция невозможна. Марксисты, напротив, опираются на неисчерпаемый революционный потенциал нашего класса.
Нет, рабочие не готовы в любую минуту совершить революцию. Но борясь сегодня за социалистические идеи и приобретая авторитет в рабочем движении, мы можем сделать вклад в победу революции, когда массы придут в движение.
С приходом пандемии COVID-19 невиданные ранее страдания приходят для миллионов рабочих по всему миру. Но из этого хаоса рождается новое поколение, желающее бороться против капиталистической системы.
Удивительное массовое движение в США, катализатором которого стало убийство Джорджа Флойда показало, что даже величайшая империалистическая держава не может избежать растущего недовольства у себя в стране. Создаются условия для революционных движений по всему миру. Именно на этом основывается непоколебимый революционный оптимизм марксистов.
Социалистическая революция не произойдет автоматически. Для нее нужны активисты, сознательно защищающие социалистическую программу внутри движения. В качестве изолированного социалистического активиста нельзя достигнуть ничего. Но соединившись под общим знаменем, программой и идеями мы можем добиться бесконечно больших результатов, чем какой-либо отдельный активист. Вступая в революционную организацию, ты начинаешь расти и помогаешь расти другим. Вступая в революционную организацию, ты создаешь альтернативу существующим организациям, ведущим рабочий класс от поражения к поражению, вместо того, чтобы признать их и капитулировать перед ними. Вступая в революционную организацию, ты помогаешь доносить марксистские идеи до рабочего класса так как не смог бы делать самостоятельно ни один отдельный человек. Вот что предлагает рабочим и молодежи Международная марксистская тенденция — присоединиться к проекту, который больше чем все мы по отдельности.
Предоставим заключительное слово Троцкому, оставившему нам эти вдохновляющие строки за несколько месяцев до своего убийства:
У капиталистического мира выхода нет, если не считать выходом затяжную агонию. Надо готовиться к долгим годам, если не десятилетиям, войн, восстаний, коротких перемирий, новых войн и новых восстаний. Молодая революционная партия должна опираться на эту перспективу. История предоставит в ее распоряжение достаточно случаев и возможностей, чтобы проявить себя, набраться опыта и созреть. Чем скорее будут сплачиваться ряды авангарда, тем больше сократится эпоха кровавых потрясений, тем меньшие разрушения потерпит наша планета. Но великая историческая проблема не будет, во всяком случае, разрешена до тех пор, пока во главе пролетариата не встанет революционная партия. Вопрос темпов и сроков имеет огромное значение; но он не меняет ни общей исторической перспективы, ни направления нашей политики. Вывод прост: надо с удесятеренной энергией повести работу воспитания и организации пролетарского авангарда.